Рассказывают, что вопрос об элитах, но только советских, поднимал и сам Сталин! Рассказывают так, что Сталину доложили о некоторых безобразиях советских элит уже после Великой Отечественной Войны. И Сталин ответил, рассказывают, очень коротко: "Проклятые элиты".
В известной повести Лескова Н.С. "Очарованный странник" конэсер Флягин, обсуждая русских князей с татарским ханом Джангаром, оба пришли к выводу, что князья никуда не годятся, "слабодушные и не мужественные, и сила их самая ничтожная", что все-то они норовят за деньги получить.
Нынешние же воры наши, косящие после либероидной перестройки под элиты, вообще выглядят клоунами рыжими. До того уже взбесились, что, рассказывают, всерьез хотели крепостных заиметь, душ этак по 300! Каково?
Ну, а князь Мышкин в романе "Идиот" в главе 7 сначала правильно начал описывать элиты, говоря, что, (цитата) "верхний слой русских людей уже никуда не годится, отжил свое время, иссяк исконною жизнью и только способен умереть, но все еще в мелкой завистливой борьбе с людьми... будущими, мешая им, не замечая, что сам умирает" (конец цитаты). Князь Лев Николаевич Мышкин сказал еще и пуще этого: "... у нас и сословия-то высшего никогда не бывало, разве придворное, по мундиру, или... по случаю, а теперь и совсем исчезло..." (конец цитаты). Как хорошо начал князь! За здравие, так сказать. А окончил за упокой. Окончил с пустою надеждой, что верхнее сословие все-таки выправится еще, будут князья передовыми и старшими. Даже так выразился: "Станем слугами, чтоб быть старшинами". Как бы не так, как бы не так! После пустых речей о надеждах на князей, наш князь Мышкин совсем сбился, заговорил о каком-то ребенке, божьей заре, о травке, о глазах, которые вас любят. После сих слов князя накрыл приступ падучей болезни. Аглая "услышала дикий крик "духа сотрясшего и повергшего" несчастного. Для Льва Николаевича все было кончено. Главная старуха Белоконская полностью забраковала жениха Аглаи. А Аглая в гордыне своей отказалась от жениха сама, назвав его посторонним человеком. Прямо-таки, как Петр три раза отрекся от Христа прежде, чем трижды пропел петух. Даже мать Аглаи на такое отступничество рассерчала, сказав, что всех бы выгнала, а князя оставила. Но Аглая, как и новозаветный Петр, апостол Церкви Христовой еще скажет свое слово - в предстоящей битве с Настасьей Филипповной.
(Продолжение следует).
В известной повести Лескова Н.С. "Очарованный странник" конэсер Флягин, обсуждая русских князей с татарским ханом Джангаром, оба пришли к выводу, что князья никуда не годятся, "слабодушные и не мужественные, и сила их самая ничтожная", что все-то они норовят за деньги получить.
Нынешние же воры наши, косящие после либероидной перестройки под элиты, вообще выглядят клоунами рыжими. До того уже взбесились, что, рассказывают, всерьез хотели крепостных заиметь, душ этак по 300! Каково?
Ну, а князь Мышкин в романе "Идиот" в главе 7 сначала правильно начал описывать элиты, говоря, что, (цитата) "верхний слой русских людей уже никуда не годится, отжил свое время, иссяк исконною жизнью и только способен умереть, но все еще в мелкой завистливой борьбе с людьми... будущими, мешая им, не замечая, что сам умирает" (конец цитаты). Князь Лев Николаевич Мышкин сказал еще и пуще этого: "... у нас и сословия-то высшего никогда не бывало, разве придворное, по мундиру, или... по случаю, а теперь и совсем исчезло..." (конец цитаты). Как хорошо начал князь! За здравие, так сказать. А окончил за упокой. Окончил с пустою надеждой, что верхнее сословие все-таки выправится еще, будут князья передовыми и старшими. Даже так выразился: "Станем слугами, чтоб быть старшинами". Как бы не так, как бы не так! После пустых речей о надеждах на князей, наш князь Мышкин совсем сбился, заговорил о каком-то ребенке, божьей заре, о травке, о глазах, которые вас любят. После сих слов князя накрыл приступ падучей болезни. Аглая "услышала дикий крик "духа сотрясшего и повергшего" несчастного. Для Льва Николаевича все было кончено. Главная старуха Белоконская полностью забраковала жениха Аглаи. А Аглая в гордыне своей отказалась от жениха сама, назвав его посторонним человеком. Прямо-таки, как Петр три раза отрекся от Христа прежде, чем трижды пропел петух. Даже мать Аглаи на такое отступничество рассерчала, сказав, что всех бы выгнала, а князя оставила. Но Аглая, как и новозаветный Петр, апостол Церкви Христовой еще скажет свое слово - в предстоящей битве с Настасьей Филипповной.
(Продолжение следует).
Комментариев нет:
Отправить комментарий